Стягъ

Switch to desktop Register Login

20 Нояб

Повесть о прихождении на богоспасаемый град Псков Стефана Батория, короля польского


В лето 1581 замыслил высокогордый, лютый и надменный король Литовский Стефан по прозвищу Баторий пойти на богоспасаемый град Псков. И стал войска собирать по всей земле своей; в иные же страны послал грамоты, а в тех грамотах писано:
"Король Польский, великий князь Литовский, Русский, Прусский, Жемойтский, Мазовецкий, князь Седмиградский и иных земель ближним друзьям и соседям своим в державе своей желает здравствовать!
Известно вам, сколько бед причинил я царю Русскому за последние два годаБ, сколько городов у него отнял, в скольких сражениях его одолел и какую славу завоевал могущественному своему королевству! Ныне же помышляю снова идти на Русскую землю. Если хотите, соединимся и вместе пойдём, каждый со своим сильным войском, и устремимся на Русь, а прежде всего на славный и великий град, именуемый Псковом. Об этом граде Пскове слышал я, что четырьмя каменными стенами окружён, прославлен в земле той и весьма многолюден. Сквозь каменные стены течёт река, а по обеим берегам реки расположено всё необходимое для жизни города. Богатства того города, говорят, неисчислимы. Потому и призываю вас, друзей своих, на тот город Псков идти:
город возьмём и обогатимся несказанно, так что на каждого хватит. Пленников же поделим по справедливости, а непокорных предадим мечу. И тем прославлены будем во всей вселенной!"
И пришли к королю Стефану люди из многих земель и стран - литовские, и польские, и угорские, и немцы цесарские, и датчане, и шведы, и из Любека, и из Брауншвейга и из иных местВ. Всяких наёмных людей собралось 60 тысяч, а своих 40 тысяч, так что всего было у короля Стефана 100 тысяч человек, не считая торговых людей. И, видя такую великую силу, говорил высокогордый тот король Стефан:
- С такой силой не только Псков захвачу, но и Великий Новгород и все пределы Новгородские!
Гетманы же и советники его поддакивали ему.
Узнав о намерении безбожного короля Стефана пойти на богоспасаемый град Псков, благоверный царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич посылает во Псков боярина своего и воеводу князя Ивана Петровича Шуйского и других воевод, а с ними множество воинов. И даёт им свой царский наказ: стоять им за православную веру христианскую, и за святые церкви, и за него, государя, и за всё православное христианство, если придётся, до самой смерти.
Бояре же и воеводы, приехав в богоспасаемый град Псков, стали исполнять наказ государев: город укреплять каменными и деревянными и всякими другими укреплениями, людей же псковских, от мала и до велика, всех приводить к присяге, то есть к крестному целованию в том, что стоять им за Бога, и за государя своего, и за всё православное христианство, не щадя живота своего до самой своей смерти. В окольные же волости и в сёла непрестанно посылали, чтобы ехали люди с жёнами и с детьми и со всем своим скарбом в город Псков, в осаду сидеть. И когда уже приблизился король Стефан со всем своим воинством к Пскову, повелели воеводы поджечь посады за рекой Великой, чтобы негде было остановиться ратным. Стены же городские поделили между собой и указали, какому воеводе в каком месте стоять, а воинов и простых людей по стенам расставили и пушки, и пищали, и ручницыГ приготовили.
Началась же осада богоспасаемого града Пскова 18 августа, на память святых мучеников Флора и Лавра.
Словно дикий вепрь из пустыни, пришёл король литовский со всеми своими силами. Словно адскую бездну, раскрыл он свою бездонную пасть, желая град Псков поглотить. Словно лютый великий змей, полетел он из пещер своих и, ещё не долетев, думал, будто град Псков уже у него в утробе.
Придя ко Пскову, король повелел своим воинам объехать вокруг города и окружить его. Сам же стал советоваться с советниками своими, как бы им взять град Псков. И усмотрели они место - угол городской стены на реке Великой, у Покровских ворот, и надумали разбить в этом месте стену из орудий и так захватить город.
И повелел лукавый король Стефан начинать осаду. Свирепые же и лютые воины его весьма обрадовались тому и приступили ко взятию города со всем усердием. 1 сентября начали копать глубокие рвы по направлению к городу и выкопали за три дня пять больших рвов да семь поперечных рвов. А в тех рвах выкопали землянки - как бы настоящие дома, даже с печками, - и после насчитали псковичи 132 больших дома и 904 поменьше. В больших домах расположились ротмистры и сотники, а в меньших устроили себе жилище гайдукиД. И так, окопавшись, приблизились к городу - между ними и городскими стенами остался лишь городской ров. Из выкопанной же земли насыпали со стороны города высокие валы, так что нельзя было за теми валами увидеть их с городских стен; в валах же проделали множество окошек, из которых стреляли по городу. Затем, ночью, прикатили туры и установили их напротив Свиных ворот и Покровской башни; на турыже поставили орудия и приготовились к штурму.
6 сентября, с раннего утра, начали бить по городу из орудий и били беспрестанно весь день до ночи. Также и на следующий день с утра били беспрестанно по городу в продолжение пяти часов - и разбили двадцать четыре сажени городской стены, и Покровскую башню снесли до основания, и половину Свиной башни разбили, и во многих местах городскую стену проломили. Проломы же были столь велики, что можно было въехать на городские стены даже на лошадях. И когда донесли об этом королю Стефану, то он очень обрадовался. И в тот же день пригласил король на обед всех своих первых советников, и гетманов, и ротмистров, и многих из ратных людей. И повелел им после обеда готовиться ко взятию Пскова. Те же, хвастаясь, так отвечали ему:
- Государь король! Ныне у тебя обедаем, а вечером просим тебя к нам на ужин, в град Псков!
В тот же день, 8 сентября, на праздник Рождества Пречистой Богородицы, в пятом часу дня, пошли все литовские люди ко граду Пскову на приступ. И шли радостно, надеясь вскоре захватить город. Увидев это, псковские воеводы повелели бить в осадный колокол. И сбежались к пролому множество псковичей, и приготовились крепко встать против неприятеля.
И вот, словно великая вода восшумела и словно великий гром грянул, - то пошло бесчисленное воинство литовское на приступ. И вскоре удалось литовцам взойти на городскую стену, и на Покровскую башню, и на Свиную башню. Наши же крепко стояли против них и бились мужественно и не давали литовцам продвинуться внутрь города. И горько было видеть, как головы христианские, словно колосья на жатве, пожинаются и на землю ложатся.
Когда высокогордый король Стефан увидел, что его воины уже заняли городскую стену, и укрепились на башнях, и подняли там свои знамёна, он исполнился великой радости. Приближённые же его и избранные любимые дворяне, числом две тысячи человек, стали просить короля, чтобы тот отпустил их во Псков, обещая ему первыми войти в город.
И обрадовался король такому желанию их, и отпустил их во Псков; они же в едином порыве устремились к Свиной башне и укрепились в ней.
Но кто поведает о силе Господней? Или кто достойно восхвалит Его? Ибо в смирении нашем помянул нас Господь и услышал молитвы рабов Своих. С Похвальского раската ударили из великой пищали, именуемой "Барсом", по Свиной башне и не промахнулись - и великое множество людей литовских прибили в башне. Ещё же повелели воеводы псковские подложить порох под Свиную башню. И взорвали башню, и все те горделивые королевские дворяне, которые просились у короля первыми войти в город Псков, погибли в башне и, смешавшись с каменной стеною, телами своими наполнили ров и словно новую башню воздвигнули возле Пскова.
Спросил о них король Стефан:
- В крепости ли дворяне мои?
И отвечали ему:
- Под крепостью.
- Ужели дворяне мои под стеною в городе ходят и побивают силу русскую?
- Нет, государь, все те дворяне в Свиной башне убиты и, сожжённые, во рву лежат.
И разъярился король Стефан, и стал посылать к ротмистрам своим и ко всем воинам своим, веля им во что бы то ни стало взять город Псков. И с яростью и напором вновь устремились литовцы на приступ. У наших же множество воинов убито, а многие ранены или изнемогают от усталости.
Видя всё это, посылают псковские воеводы в соборную церковь Живоначальной Троицы за святыми чудотворными иконами - верными помощниками и избавителями христианскими, - надеясь на их помощь и заступление. И выносят священники из собора святую чудотворную икону Успения Пресвятой Богородицы из Печерского монастыряЕ, и иные чудотворные иконы, и святые мощи святого и благоверного князя Гавриила-Всеволода, чудотворца и заступника Псковского, и несут их к городским стенам к пролому. И в тот же час, невидимо, пришло спасение граду Пскову. Будто по воле святых икон примчались на конях вестники их - не простые ратники, но Христовы воины. Первый Арсений, прозванный Хвостов, келарь Печерский; второй - Иона Наумов из Снетогорского монастыря; третий же - игумен Мартирий, известный всему Пскову. Все они до пострижения в монахи были искусными воинами, потому и устремились к месту боя, возгласив громкими голосами:
- Не убоимся, братия, станем крепко! Вот уже Богородица к нам идёт на подмогу со всеми святыми!
И, услышав этот глас, устремились православные на литовцев и, Божьей милостью и молитвами Пресвятой Богородицы и святых чудотворцев, согнали литву со стен.
Тотчас промчалась весть по всему граду Пскову о том, что прогнали литовцев; жёнам же псковским велено-де собираться у пролома и остаток литвы побивать. И, забыв про немощь свою, устремились все жёны псковские к проломному месту. Одни из них, кто помоложе и посильнее, стали с литвой биться и литву побивать; другие орудия литовские в город затаскивали, или подносили камни защитникам города, или подавали воду тем, кто устал и изнемог от жажды. И так одолели литовцев: когда наступила ночь, ни одного врага не осталось на городских стенах.
Король Стефан сильно опечалился оттого, что не исполнилось его намерение. И снова стал думать со своими советниками над тем, как же ему взять город Псков. Одни из советников предлагали продолжать приступать к городу. Другие дали такой совет: ласками и угрозами уговорить псковичей сдаться.
- Если же не одолеем их и не уговорим сдаться ласками и угрозами, - говорили они, - то пускай от каждого войска выроют по подкопу под городскую стену. Когда взорвём те подкопы, то легко войдём в город.
И согласился король с их советом.
Бояре же и воеводы псковские никоим образом не давали литовцам взойти на городскую стену. Напротив проломного места они повелели соорудить деревянную стену с многочисленными бойницами и во многих местах установить орудия. Между каменной и деревянной стенами выкопали ров и утыкали его острым дубовым частоколом, также расположили частокол по всему пролому и в башнях. И все люди усердно готовились к отражению приступа: одни заготавливали смолу, чтобы бросать её зажжённой в неприятеля, другие варили в котлах кипяток с нечистотами, третьи готовили кувшины с порохом или сухую сеяную известь, которой можно было засыпать литовцам их бесстыжие глаза. Каждый день, а иногда и по два и по три раза в день, литовцы приступали к стенам, но всякий раз, с Божьей помощью, псковичи отбивались от них.
Увидев, что нельзя взять город приступом, король повелел писать грамоты и посылать их со стрелами в Псков.
"Знайте, - писал он псковичам, - не затем я пришёл к городу, чтобы отступить от него. Пожалейте себя, покоритесь мне, отворите ворота - я же щедро вознагражу вас. Если же не покоритесь, то все смерть примете!"
И отвечали ему псковичи: "Знай же, гордый литовский король Степане, что даже пятилетний ребёнок во Пскове посмеется над тобой. Как можно возлюбить тьму паче света, или бесчестие паче чести, или горькое рабство паче свободы?! Или хочешь прельстить нас лживою лаской? Так знай, что за все богатства мира не изменим мы святой православной вере и своему государю! Если Бог за нас, то кто против нас? Готовься биться - а кто кого одолеет, то Бог покажет!"
Каждый день псковичи совершали вылазки из города и захватывали литовских языков. От них-то стало известно о том, что литовцы готовят подкопы под городские стены - каждое войско свой: есть польский подкоп, есть литовский, есть угорский, а всего девять подкопов в разных местах. Однако никто из пленных не знал, к какому месту какой подкоп ведёт. И повелели воеводы копать из города слухиЖ, пытаясь обнаружить подкопы. Но до времени всё было тщетно.
И вот каким образом были обнаружены подкопы. Однажды, а было это 20 сентября, псковские священники, как обычно, пришли к Покровской башне с иконами и с крестами и стали совершать молебен. Литовцы же, услыхав, что в этом месте собрался народ, стали метать в город тяжёлые камни.
И один из камней угодил в чудотворную икону святого великомученика Димитрия Солунского, греческого письма, в золочёный доспех на святом, возле правого плеча, и пробил доспех до самой доски. И не осталось безнаказанным столь дерзостное надругательство над чудотворным образом святого мученика Христова: в этот самый день из литовского войска прибежал во Псков перебежчик - некий Игнаш, родом русский, бывший прежде стрельцом в городе Полоцке; он и указал воеводам те места, к которым вели подкопы. Воеводы же возблагодарили Бога и святого великомученика Димитрия и спешно повелели копать слухи против тех подкопов. И вскоре сошлись наши слухи с главными литовскими подкопами, и так расстроился злой их умысел. Остальные же литовские подкопы обрушились сами собою.
Тогда литовцы придумали новое ухищрение для того, чтобы взять город. 28 сентября к городским стенам прискакали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцыЗ и, прикрываясь особыми прочными щитами, начали подсекать кирками каменную стену. В это же время из-за реки Великой стали стрелять по псковичам из всех орудий.
Государевы же бояре и воеводы, видя новую беду, нависшую над городом, повелевают людям поджигать смолу и бросать её вниз, на литовские щиты, чтобы не выдержали литовцы огня и дыма и побежали прочь от города. Внизу же городской стены повелевают провертеть частые бойницы и сквозь те бойницы стрелять по литовцам и колоть их копьями. Сверху же льют на них горячую смолу, и дёготь, и кипяток, бросают горящий просмолённый лён и кувшины с порохом. И многие из литовцев, не выдержав этого, побежали прочь из-под города, но другие, надёжно прикрываемые щитами, продолжали упорно подсекать стену. Некоторые из них уже так углубились в неё, что их нельзя было достать ни огнём, ни кипятком, ни горящей смолою. И тогда псковичи взяли прочные шесты и привязали к ним длинные крепкие кнуты, а на их концы привязали железные палки с острыми крюками. И теми кнутами, спустив их с городской стены, стали стегать литовцев, и цеплять их за одежду и за туловища, и так вытаскивать из-под стены наружу - подобно тому, как ястреб вытаскивает своим острым клювом утят из-под кустов на заводи.
И бежали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцы к королю Стефану, и стали с плачем умолять его:
- Лучше нам, государь король, от твоего меча умереть, нежели всем, до единого, погибнуть под стенами Пскова. Не можем мы справиться с ними. Вели возвращаться обратно!
И уговорил король гайдуков своих ещё два или три раза пойти на приступ города, "а если не сможем тогда взять города, - сказал, - будь по-вашему: отведу войска от замка".
И повелел король непрестанно бить по городу из орудий из-за реки Великой, и били литовцы из орудий в течение пяти дней, и разбили городскую стену со стороны реки. После этого, 2 ноября, пошли на великий приступ к городу Пскову со стороны реки, по льду. Гетманы и ротмистры их ехали на лошадях, а гайдуков саблями секли, понуждая идти к городу. Но и в тот день, Божьей милостью, оборонили город: когда подступили литовцы к городу, ударили по ним псковичи и всех побили - словно мост по льду выложили.
И тогда повелел надменный король Стефан отвести свои войска от Пскова. Сам же вскоре, 1 декабря, поехал от Пскова в Литовскую землю, но осаду с города не снял, а оставил у Пскова пана канцлера, польского гетмана, а с ним множество воинов. И повелевает король канцлеру продолжить осаду города и взять его измором. И похваляется канцлер, что выстоит он город Псков и захватит его.
Где же твой ум, король Польский? Как сможешь исполнить намерение своё? Не за ветром ли гонишься? Если Бог за нас, то ты, что ли, против нас? Сколько раз пытался захватить великий град Псков - и не смог, но отступил со стыдом великим. А теперь холопу своему велишь захватить город? О, велика глупость человеческая!
И стоял канцлер польский со множеством войска у города Пскова, но не смел ни на приступ пойти, ни даже к городу приблизиться. Воеводы же псковские не бездельничали, но совершали многочисленные вылазки из города и множество людей литовских побивали и в полон уводили.
И задумал тогда канцлер такую хитрость против государева воеводы Ивана Петровича Шуйского.
9 января пришёл из литовского войска во Псков русский пленник и принёс с собой тяжёлый ларец и записку, присланные от королевского дворянина Ганса Меллера. А в той записке написано:
"Первому государеву боярину и воеводе князю Ивану Петровичу Шуйскому Ганс Меллер челом бьёт. Был я прежде на службе у государя вашего и ел хлеб-соль его. И ныне вспомнил о том и не хочу воевать против него, но хочу служить государю вашему. А посылаю вам свою казну в ларце. И ты бы, князь Иван Петрович, ларец тот взял и казну бы мою посмотрел, а иным смотреть не давай. Я же вскоре сам буду во Пскове!"
Князь же Иван Петрович грамоту ту прочёл и, посоветовавшись с боярами своими, догадался, что ларец с обманом. И повелел он отыскать мастера, который смог бы открыть ларец, и велел вынести ларец подальше от воеводской избы и отпереть его со всей осторожностью. И отпер мастер ларец, а в том ларце были 24 самопала заряженных, на все стороны нацелены, а сверху пуд пороха насыпан; замки же у тех самопалов соединены ремнями с запорами ларца, так что если откроешь ларец, то самопалы выстрелят и порох взорвётся. И так уберегли Бог и Пресвятая Богородица князя Ивана Петровича Шуйского со товарищи от лукавого того замышления.
Через несколько дней, 17 января, показались из литовских станов многие люди, конные и пешие, двигающиеся к городу. Воеводы псковские решили, что литовцы снова идут на приступ, и стали готовить людей к бою. Но вскоре увидели, что литовское войско остановилось недалеко от города, и выехал из него один конный - то был русский, сын боярский по имени Александр Хрущов. И въехал он в город Псков, и сообщил воеводам псковским о том, что, по государеву приказу, государевы послы заключили мир с королевскими послами. Так, великим и неизреченным Божиим милосердием и помощью и заступничеством истинной помощницы нашей Пресвятой Богородицы и всех святых, закончилась псковская осада. Вскоре, 4 февраля, польский канцлер со всеми своими силами ушёл в Литовскую землю, и отворились тогда ворота во граде Пскове, бывшие затворёнными шесть месяцев.


Стефан Баторий - король Польский (1576-1586). С 1569 года Польша и Литва были объединены в одно государство - Речь Посполитую.
В 1579 году Стефан Баторий завоевал Полоцк, в 1580 году - Великие Луки и ряд других русских городов.
Угорские люди - венгры; немцы цесарские - австрийцы. Любек и Брауншвейг - города в Германии.
Ручница - ружьё.
Гайдуки - венгерские воины-пехотинцы
Псковский Печерский монастырь основан на пограничье Псковской земли в самом конце XIV века.
Слухи - подземные ходы; их делали для того, чтобы слушать, не ведется ли где подкоп под городские стены.
Градоборцы - воины, подготовленные для штурма и захвата города; каменосечцы - люди, рубящие (секущие) городские стены.
Оцените материал
(0 голосов)
Другие материалы в этой категории: « Битва у Молодей Азовское сидение »